Черная молния, подобно ураганному смерчу, неслась по полю, не разбирая дороги. Ему было все равно, что случиться с ним потом, было все равно, что после него на земле остается кровавый след, было все равно, все было таким незначительным. В этот момент ему казалось, словно весь мир, и он сам был медленным и неспешным, он как будто видел себя со стороны. Видел, как по полю несется фриз с рваной шкурой, как окропленый кровью хвост развивается по ветру, видел, как в глазах не было ничего, кроме смятения. Агрессор не слышал ничего, кроме стука своего сердца, которое повторяло скорость ударов об землю черных, массивных копыт. Через обвислые куски кожи, черные, смолные полосы, были видны до максимума напряженные связки мышц. Они двигались, несли коня вперед с такой скоростью, с которой н не бегал никогда. Ему казалось, словно ветер не может догнать его. Ас просто несся, взрывая сухую землю острыми копытами, прижав уши и запутавшись в веренице событий, в узле мыслей. Он не знал, что надо было делать в этот раз, в первый раз он не знал, чего хочет, чего добивается этим самоубийством. Он и так сейчас, полуживой-полумертвый, несся по полю, зная, что на много его не хватит.
Что я делаю? Кому я нужен? Я ведь не должен быть тут, как не должен был рождатся, чтобы увидеть небо, солнце и Луну... - думал он, смотря четко вперед.
Вопросы всплывали в его голове один за одним, и Ас просто не слышал ничего, не видел ничего... Он не хотел жить. Но в мозг стучалась странная мысль, что он кому-то еще нужен  в этом мире. Ноги уже отдавали пружинящей болью, но парализованый страхом мозг не воспринимал никакие мольбы организма. Две стороны, даже не светлая и темная, а здравая и безумная, сражались в нем, проливая кровь друг друга, но никто не мог одержать победу. Мимо проплыли какие-то незначительные фигуры лошадей, у которых что-то случилось. Но Агрессору не было до них дела. Он чувствовал, что сейчас связки просто порвутся, он упадет... И умрет прямо тут, посреди поля, так и не добежав до гор, где всегда мечтал умереть. На пике величественного гиганта, чтобы видеть все, что происходило в этом мире. чтобы все события остались следом в его жизни, чтобы остекляневшие глаза оставили в себе всего один силуэт. Хрупкой, красивой, рыжей кобылы. ТАкой, как солнце, такой, как луч во тьме этой чертовой жизни.
Болезненно звякнула цепь, и порвалась. Цепь его мышц. На предплечье выступила кровь, и конь полетел вниз, не зная, чем это закончится, и сожалея только об одном - он не добежал до гор и с его вершин не увидел это солнце, бегущее где-то в этих просторах. Агрессор упал на землю, проскользил еще какое-то расстояние и закрыл глаза, теперь желая просто быстро умереть.

Ринулась к жеребцу.Сердце сильно ударяло в грудь...-что с ним?- думала кобыла.Она подбежала к жеребцу и дотронулась до его плеча своим мягким нежным носиком.

Агрессор думал, что вот-вот умрет. Но не было этой девушки, в черном плаще, что могла бы его забрать. Не было даже единого намека. Судьба, злая судьба, видимо, решила над ним посмеяться, думая, что пусть помучается вечный грешник. Да, он свершил много ошибок, да, он был дураком... Но разве он не имеет права на быструю смерть, не имеет права...
Не имеет права... - гулким эхом отдалось в голове.
-Ты не имеешь права меня не слушать!
-Мне все равно!
-Прекратите...
Стук копыт так и стоял в его ушах. Гулкий стук копыт, который он слышал в ту ночь, когда лишился отца. И почему он попросту его не послушался? Потому что был молод и глуп, не понимал, что делал...Ведь его мать была права... Им стоило просто прекратить... И ничего бы и не было. Теперь Ас остался один на один со своей судьбой, с капризной госпожой удачей и остатками жизни. Он открыл глаза. Солнце било прямо на него, но золотой диск закрывала фигурка светло-гнедой лошади, что казалась рыжей. Огненно-рыжей. Отчаянье и боль, казалось, сейчас разорвут сердце. В перемешку с кровью, на землю начали падать мутные слезы, оставляя мокрый, черный след....

-Не видно? - едва прохрипел жеребец.
Он даже не шевельнулся. Хрип получился тихим, почти такой же, как шепот. На большее в данный момент он был просто не способен. Он просто хотел уйти из этого мира, раз и навсегда. Зачем ему жить, если он никому не нужен? Зачем ему остатки крыльев, если нельзя летать?.. Шрамы на плечах сейчас открылись и кровоточили больше всего. Агрессор, что самое грустное, чувствовал, как силы покидают его, и не мог ничего сделать...

Конь кашлянул. В прямом смысле. Кашлянул кровью, и как-то странно улыбнулся одним уголком губ.
-не умереть с такими ранами? Это невозможно.
Жеребец вздохнул. Нормально вздохнул, от чего грудь сжали рваные связки. Он болезненно поморжился, прижал уши и попробывал пошевелить ногой. Но порванная связка говорила сама за себя, и нога так и осталась лежать. Но теперь он задавался вопросом: зачем этому жеребцу понадобилось, чтобы он не умирал? Всего лишь одной жизнью меньше - ерунда. Одной меньше, одной больше. Бред... Вот он, бред - родимый...